Корона Валуа

"Терновый венец Екатерины Медичи

Король постепенно начал выздоравливать, и королеве Элеоноре вновь пришлось уступить свое место возле ложа мужа его белокурой возлюбленной, которая после случившегося соображала, чем сможет защитить себя, обеспечив безопасное и безбедное существование. Бурлящий проворный ум Анны вновь стал придумывать интриги, одну изобретательнее другой. Что еще делать при королевском дворе, если не интриговать? Ей пришла блестящая идея. Наступивший новый день, казалось, особенно благоприятствовал осуществлению всех ее планов. Она решила не мешкать с делами, и, едва король проснулся, впорхнула в его спальню, и запечатлела на губах своего вновь ставшего всемогущим возлюбленного легкий, словно взмах крыльев бабочки, нежный поцелуй, и проворковала:
– Вместе мы вновь можем вершить великие дела. Вам, сир, необходимо кое-что срочно предпринять для того, чтобы все и при дворе, и во всем королевстве, вновь ясно себе уяснили, что корону носите именно вы, а не Генрих и, тем более, не Монморанси и Диана де Пуатье.
– Анна, что ты имеешь на этот раз в виду? – насторожился король.
Обороняя собственные позиции, особенно после отстранения Шабо де Бриона, она задумала возвысить юного брата дофина, принца Карла.
– Необходимо указать дофину и всем его союзникам их место при дворе. Пока вы болели, поведение дофина и его друзей было отнюдь не безупречным, если не сказать точнее – возмутительным, – так издалека начала фаворитка свою атаку на короля. – Друзья дофина, особенно Сент-Андре, Бриссак, Ла Шатерньере и, конечно же, сам Генрих, проводят все время исключительно на турнирах и дуэлях. Они уважают только ловкость и силу. Если бы вы только знали, какое дикое и жестокое их веселье! По ночам, когда в городе не спят лишь разбойники, они ходят, как коты, по крышам, прыгают с одной крыши на другую, преодолевают верхом на лошадях овраги, сбрасывают прохожих в реку. На днях, когда вы пребывали в особенно тяжелом состоянии, Генрих чуть не зарубил своего пажа. Хорошо, что Дампьеру удалось вовремя усмирить его гнев. А какое удовольствие они получают от драк друг с другом и случайными прохожими. Весь Париж негодует!
Анна торжествовала: с каждой фразой король мрачнел все больше и больше. Она-то, как никто, прекрасно знала, что между Генрихом и той изысканной культурой, что сложилась вокруг короля, влюбленного в Италию, уже давно пролегла пропасть.
– Если бы можно было изменить порядок наследования трона, возвысить младшего сына над старшим! – вдруг вырвалось из груди короля невольное признание.
Именно этих слов и ждала от короля его фаворитка. Для начала она, до сих пор поддерживающая партию войны, стала высказываться за окончательное примирение с Карлом V, поскольку принц Карл от этого только выигрывал, и наконец предложила задуманное.
– Почему бы не женить вашего младшего сына, сир, на одной из дочерей императора? Тогда уж точно принц Карл получит в приданое герцогство Миланское, а возможно, в придачу к нему и Нидерланды, и Генрих окажется лицом к лицу с могущественным братом, с которым вынужден будет считаться и вести себя осмотрительно и благоразумно.
Франциск усмехнулся.
– А не вызовет ли это войну, если вдруг однажды младший брат решит потребовать себе французскую корону?
Герцогиня снова нежно поцеловала короля и с улыбкой убежденно произнесла:
– Ваше Величество, вам рано думать об этом. Вы еще полны сил и жажды жизни. Сейчас надо думать о достойной встрече Карла V и получении от него всех обязательств на брак принца с одной из его дочерей.
Фаворитка видела лишь плюсы этой сделки, иными словами, возможность прежде всего немедленно устранить Диану, отправить в ссылку Монморанси и спокойно удалиться в случае смерти короля, здоровье которого в последнее время заставляло желать лучшего, в Милан или Амстердам.
Анна была очень довольна, заметив, что брошенная ею первая искра вызвала в сердце короля сильное волнение. Теперь она охотно оставила его наедине с обуявшими его мыслями.
После ухода Анны впервые в жизни Франциск серьезно задумался, – он думал о законе первородства, о том, что природа в большинстве случаев совершенно не заботится об интересах престола. Что только не натворит, став королем, его старший сын Генрих, угрюмый, недальновидный, любящий лишь драки и турниры. Конечно же, Карл больше, чем его брат, достоин управлять государством. В свои семнадцать лет Карл так очарователен, весел, неистощим на остроты и любезности, храбр и, главное, любит и почитает его, своего отца. Естественно, он оказывает предпочтение своему младшему сыну, ведь никогда упрямый Генрих – ни в детстве, ни сейчас, даже став дофином, – не прислушивался к его королевским советам, а старался и старается все делать вопреки его монаршей воле.
Вражда при дворе росла с каждым днем. Грозные тучи интриг нависали все ниже. Ни для кого уже не была тайной усиливающаяся вражда между двумя придворными партиями. После выздоровления короля столкновение стало неизбежным. Вопрос состоял лишь в том, кто окажется сильнее.