Отправлено: 01.03.12 14:35. Заголовок: План мести

Смысл квеста: на следующий день после бала, граф д`Антрагэ, договорившись о беседе о госпожой де Меридор, приходит в назначенное время на улицу Сен-Оноре, где его встречает Реми и провожает в дом Дианы. Именнно там Шарль и Диана готовят план мести

Участники: Шарль д`Антрагэ, Диана де Меридор

 Отправлено: 02.03.12 00:53. Заголовок: Диана де Меридор П..

Диана де Меридор

После возвращения с бала Шарль д'Антрагэ долго думал над словами госпожи Дианы. Неужели она сказала правду? Но если да, то как принять это? Ведь всё кажется невероятным. Переодевшись с помощью слуги, бывший анжуец, прежде чем отойти ко сну, стал мысленно прокручивать события дня, предшествующего дуэли, а также саму дуэль, хоть последнее и было для него болезненным. И нигде он не мог найти вины Его Высочества герцога Анжуйского, зато находил вину д'Эпернона. Молодой герцог был повинен хотя бы в том, что не исполнил долг дворянина и не пришёл на помощь другому дворянину, когда того убивали, а ещё в том, что во время поединка орал "Браво, Шомберг!" и "Смерть анжуйцам!" За всё это Антрагэ намеревался вызвать последнего из четвёрки миньонов на дуэль, чтобы тот смыл свою вину кровью, однако сейчас это было непросто, ведь д'Эпернон вознёсся весьма высоко... Но Шарль готов был пойти на всё для достижения своей цели.
Однако если насчёт миньона хотя бы имелись серьёзные подозрения, то что можно было сказать о герцоге Анжуйском? Трудно поверить в то, что принц вот так избавился от преданного слуги. Но если именно он избавился, то выходит, что Ливаро и Рибейрак тоже погибли отчасти по его вине... а ещё что шпагой, смоченной в крови Бюсси, нужно было проткнуть отнюдь не графа де Келюса. И все эти мысли такие навязчивые и тягостные...
Наконец Антрагэ всё-таки уснул, но спокойно спал он недолго. Ему привиделись друзья. Они вошли в комнату с накрытым столом, уселись за него и стали отдавать должное кушаниям и вину, при этом подтрунивая над Антрагэ. Всё как в старые добрые времена, как будто не было той страшной ночи на улице Сент-Антуан и той роковой дуэли... Вот только пришедших было четверо, а не трое, правда, граф де Келюс держался несколько в стороне. Все они о чём-то спрашивали Антрагэ, он что-то отвечал... пока не проснулся и не вспомнил, что те, кто явился ему во сне, давно мертвы. А как бы хотелось, чтобы они на самом деле оказались живы, чтобы они не исчезали... Но Шарль понимал, что так не будет. Друзья мои, - мысленно обратился он к ним, - как мне вас не хватает. Но коли я жив до сих пор, то клянусь, что отомщу за вас, чего бы мне это ни стоило! И месть свою Антрагэ намеревался осуществить с помощью тех, кто, как и он, стали тенями прошлого. Но для этого нужно было кое-что выяснить.
Потому, проснувшись, совершив утренний туалет, позавтракав, одевшись и взяв с собой наточенные шпагу и дагу, Шарль вскочил на осёдланного по его приказу коня и отправился в путь. Правда, не доехав до улицы Сент-Оноре, он оставил своего коня в конюшне постоялого двора, заплатив хозяину за то, чтобы тот хорошо позаботился о нём. Дальше Шарль пошёл пешком, пряча лицо, но при этом ища взглядом Реми ле Одуэна. И в результате нашёл человека в плаще с капюшоном, надвинутым на лицо. Как выяснилось, это и был Реми. Правда, лица его не было видно, однако по рассказу Дианы Антрагэ мог судить, насколько изменился облик молодого лекаря.
Впрочем, думать об этом было некогда, потому что Реми дал знак бывшему анжуйцу следовать за ним. Соблюдая меры предосторожности, они зашли в один из неприметных домов, поднялись по лестнице, и молодой лекарь попросил графа немного подождать, а сам направился предупредить госпожу де Меридор.

 Отправлено: 02.03.12 13:52. Заголовок: Вчерашний день перев..

Вчерашний день перевернул всю теперешнюю жизнь баронессы - почти так, как давным-давно, она встретила этого храброго дворянина де Клермона.
Возвратившись с бала, Диана мысленно произнесла:
И все-таки, как же хорошо, что я послушалась Реми и пошла... Ведь если б там меня не было, кто знает, тогда встретилась ли я с графом д`Антраг? Я сомневаюсь. Господи, благодарю! Все, что ни делается, оно и правда к лучшему...
Именно в таких думах девушка провела на протяжении своей обратной дороги к дому, который ей снял молодой дворянин, что спас ее из огня.
Это невозможно! Тогда я сказала тому человеку, что жизнь мне вовсе не ценна, и я не чувствую должной благодарности за то, что не сгорела! А теперь.... Как будто с появлением господина Антрагэ появился смысл жизни... И желание... О да, маленькое, темное, смутное желание... Желание жить.
Месть! Вот цель этой молодой жизни!
Де Меридор присела на колени, держа молитвенник, и долго-долго шептала какие-то слова...
- Господь... Благодарю... Это награда... За все муки и страдания... -вот все, что было слышно.
Окончив общение с Всевышним, пора было уже рассказать об этой поистине удивительной и судьбоносной встречи Одуэну. Реми был поражен. Он, конечно же, сначала ни слову не поверил, но был рад. Они еще долго провели вечер без сна, размышляя о том, с какой целью придет Шарль... Что ему предложить? Примет ли он этот план мести? Если да, то понимает ли он, что теперь навеки они будут крепко связаны нитью Фортуны вместе? Три руки будут сллетены: Атрагэ, Одуэна и Дианы... Назад дороги нет, оглядываться нельзя! Они покарают всех обидчиков.

****

Утром Диана впервые за долгое время поспала во всем полном смысле этого слова. Но сон ее был очень чуток - она положила голову на локоть, сидя за столом. Проснувшись, Меридор упрекнула себя за то, что все напрочь забыла. Тут пришел Реми и сказал, не скрывая своего счастья, что Антрагэ тут.
Диана без всякого церемониала сама выскочила из комнаты навстречу гостю.

 Отправлено: 03.03.12 00:42. Заголовок: За то время, пока Ан..

За то время, пока Антрагэ ожидал приглашения войти, он успел достаточно предаться размышлениям. И теперь, вспоминая встречу на балу, всё больше думал о том, что не зря Ливаро, умирая, собрал последние силы и спас ему жизнь. Ведь у этой жизни появился смысл - месть, и те двое, что пригласили его к себе, могут ему помочь, Шарль почему-то был в этом уверен.
Размышления графа прервал Реми, открыв дверь и впустив его в одну из комнат. Вдруг дверь, ведущая в другую комнату, распахнулась, и Антрагэ увидел госпожу де Меридор. Он хотел было церемонно поприветствовать её, однако молодая женщина вдруг выбежала из комнаты навстречу ему. Забывшись, Шарль сам бросился к ней и, подбежав, обнял. Как давно он не обнимал женщин! Однако, опомнившись, Антрагэ отпустил Диану и отступил от неё на шаг. Сняв шляпу и плащ, он некоторое время рассматривал ту, в кого был влюблён Бюсси. Она ведь почти не изменилась с того времени, когда он в последний раз видел её лицо (бал не считается, ведь там она была в маске), над её красотой было не властно даже горе, которое она пережила. И белое платье с шитьём ей так шло... Вот только лицо было бледнее, чем прежде. Впрочем, сейчас на нём появился лёгкий румянец. А ведь, если разобраться, и сам Антрагэ не сильно изменился внешне, вот только теперь почти всегда одевался в чёрное, а от его взгляда порой шарахались люди...
Некоторое время он и она стояли молча, затем Шарль произнёс:
- Простите, сударыня, если я позволил себе вольность. Но Вы так прекрасны. И благодарю Вас за то, что пригласили меня сюда. Нам нужно о многом поговорить. Ведь Вы любили того, кто был мне лучшим другом.
Сказав это, он подошёл к стоявшему в комнате табурету, опустил на него шляпу и плащ, а затем вернулся к Диане, и стал ожидать её ответа, при этом переводя взгляд с неё на Реми и обратно.

 Отправлено: 03.03.12 12:50. Заголовок: Диана со слезами рад..

Диана со слезами радости на глазах также обняла Антрагэ. В конце концов, она всего лишь молодая девушка. В этот момент Меридор вспомнила любящие объятия Бюсси, и от этого вздрогнула. Это был первый и последний, единственый в ее жизни мужчина. Как за эти четыре года она нуждалась в поддержке, в друзьях! И вот теперь она обрела такого друга в Шарле.
Смутившись, она тоже отступила на шаг назад.
- Граф, для меня будет счастьем, если вы станете для меня другом... -прошептала Диана. -Да, нам много о чем нужно поговорить, я надеюсь, вы располагаете временем...
Не хотите ли выпить? Если вам что-то нужно, обращайтесь. Ведь я не держу слуг.
Незаметно кивнув Реми, она повернулась к графу, а Одуэн бесшумно удалился.
- Не вините старого друга, прошу вас, я уверена, что он охотно вас обнимет позже.
Знаете, для высшая награда встретить вас! Мы с вами и Реми - единственные призраки с того времени...

 Отправлено: 03.03.12 23:49. Заголовок: - Граф, для меня буд..

- Граф, для меня будет счастьем, если вы станете для меня другом... - услышал Антрагэ и увидел в глазах молодой женщины слёзы радости. Да, радости! Она была счастлива, что он тоже жив, и действительно искренне желала, чтобы он стал её другом. А ведь раньше только одну женщину Шарль мог назвать близким другом, но то была особа королевских кровей, достаточно много изведавшая в жизни. А тут перед ним - юная провинциалка, которая наверняка не знала раньше, что такое зло, жестокость, интриги, а потом столкнувшаяся со всем этим. И сейчас она нуждается в его, Антрагэ, помощи и защите. Теперь у меня есть кроме мести ещё одна цель - оберегать ту, кем так дорожил Бюсси. Я сделаю это в память о друге, - твёрдо решил Шарль. Затем, поняв, что молчание затягивается, он произнёс:
- Я готов стать Вашим другом, сударыня. Правда, у меня раньше не было друзей среди дам, за исключением королевы Наваррской. Мне известно, что вчера она была на балу, но я её не искал, ведь сейчас она, верно, во власти своего брата - короля Франции, а я не хотел бы, чтобы Его Величеству стало известно обо мне.
Что до свободного времени, то у меня его предостаточно, да и моего коня, оставленного в конюшне постоялого двора, не оставят голодным в моё отсутствие. Так что я готов к разговору. А выпить я хотел бы, но немного. Теперь я больше не стремлюсь утопить своё горе в вине. И если Вы не держите слуг, то я сам почёл бы за честь помочь Вам, а не утруждать Вас.
А на слова, сказанные Дианой после ухода Реми, Шарль ответил с горькой усмешкой:
- Вы правы, мы действительно призраки. По-другому и не скажешь. И Вы говорите, что встретить меня - высшая награда для Вас. Подумать только, ещё недавно я не подумал бы, что кому-то доставит радость то, что я жив. После той дуэли я сам был этому не рад и даже предпочёл бы, чтобы меня обезглавили. - После этого бывший анжуец ненадолго замолчал, потом продолжил уже другим тоном: - Но теперь в моей жизни есть смысл: помочь Вам, ведь Вы теперь мой друг. И, хоть Вы ошиблись и Реми не был мне раньше другом, я уверен, что сейчас он им станет, ведь нам обоим был дорог Бюсси...

 Отправлено: 04.03.12 12:22. Заголовок: Кивнув, девушка молв..

Кивнув, девушка молвила:
- Тогда прошу вас немного подождать... -и порхнула из комнаты, вернувшись через пару минут с двумя бокалами вина на подносе. -Прошу вас... -Диана протянула графу один бокал, и немного пригубила вина из своего. Уже давно Меридор пила одну лишь воду!
- А я... Я еще недавно хотела, чтоб я умерла, и только Реми запрещал мне думать об этом. Я не знала зачем. Но... он же бы лекарем Луи! Вы его раньше видели, не правда ли? -с горячностью воскликнула Диана.

 Отправлено: 05.03.12 00:48. Заголовок: - Из Ваших рук - с п..

- Из Ваших рук - с превеликим удовольствием, - улыбнувшись, ответил Антрагэ, взял поданный хозяйкой бокал и тоже отпил немного вина. Затем он сказал:
- Право же, гораздо удобнее вести беседу сидя. Прошу Вас, присядьте, тогда сяду и я.
Когда оба опустились в кресла, Шарль, поставив бокал на столик, произнёс:
- Да, в этом наши мысли совпадают. Мы не хотели жить, но теперь благодарны судьбе, что ещё живы и что она свела нас. А Реми... Да, я видел его раньше, причём в последний раз счёл мёртвым. Но близкими друзьями мы, к сожалению, не были. Мне даже кажется, что Бюсси в последний год своей жизни больше доверял ему, чем нам, по крайней мере, в том, что касается Вас. Ведь даже о том, куда наш друг отправился накануне дуэли, мы догадались, а не узнали от него. Возможно, если бы он сказал нам, было бы иначе...
Тут Шарль вздохнул. Потом, после небольшой паузы, сказал:
- Раз мы теперь друзья, то должны знать многое друг о друге. Я наслышан о Вашем отце и его преданности королю Франциску I, столь великой, что он разделил со своим государем тяготы плена после поражения в битве при Павии. А мать моего отца, Анна де Гравиль, дочь адмирала Франции, была придворной дамой первой жены Франциска I, Клод Французской, а также близкой подругой сестры короля, "Маргариты всех Маргарит", с которой её роднила любовь к поэзии. А мой отец, Гийом де Бальзак, принадлежавший к одному из знатнейших родов Оверни, тоже сражался против испанцев, но уже при Генрихе II, под командованием Франсуа де Гиза, прекрасного полководца, с которым вряд ли сравнится нынешний герцог де Гиз. И вот случилась битва при Ренти. Французы одержали тогда победу, но для нашей семьи она была горька. Мой отец был тогда серьёзно ранен и вскоре умер. Я был тогда ещё ребёнком. Моя мать, Луиза де Креван д'Юмьер, пережила супруга, но и она отошла в мир иной. На войне погиб и мой брат, тоже Гийом, - под Ла-Рошелью. Ещё трое братьев умерли в младенчестве, двое из них - до моего рождения. Остались два моих старших брата - Франсуа и Шарль - и две младшие сестры - Луиза и Катрин. По крайней мере, они были живы четыре года назад. Катрин, младшую сестрёнку, ещё в 1572 году выдали замуж за Эсме Стюарта, у них и дети родились. А теперь, верно, они все уже в Шотландии. Но не могу сказать точно. За последние годы мы с братьями и сёстрами друг друга не видели, может, они сомневаются, жив ли я вообще. А причина в том, что больше я был привязан к друзьям. И не случайно, ведь они оказывались надёжнее иных родственников, с частью из которых мне не везло. С одним из них я дрался на той дуэли... А по вине другого, Франсуа д'О, не получил положенной мне части наследства и лишился благосклонности короля, что заставило меня найти иного сюзерена и поссорило с моим братом и тёзкой. Зато, перейдя к Его Высочеству, я сдружился с Бюсси, который, как и я, не принимал новых порядков при дворе и сменил сюзерена в том числе по совету королевы Наваррской, а также с Рибейраком, попавшим в своё время в опалу за то, что в Польше заколол на дуэли одного шляхтича, и с Ливаро, который начал служить принцу ещё раньше нас. Как мне не хватает их теперь... Но Вы... Расскажите и Вы о себе.
Завершив повествование о своей жизни, Антрагэ допил бокал и приготовился слушать рассказ Дианы.

 Отправлено: 05.03.12 14:37. Заголовок: - Да, конечно.... -о..

- Да, конечно.... -ответила Диана, присев. Антрагэ рассказал ей, избраннице его откровений, всю свою жизнь... Это длилось минут пятнадцать, в течение которых баронесса внимательно слушала, изредка беря бокал вина или наливая еще. Она боялась даже вздохнуть, ибо, возможно, перервет тем самым графа.
- Да.. Теперь, пришла, пожалуй, моя очередь. Я расскажу то, что вы о мне не знали.
Мне очень лестно то, что вы наслышаны о подвигах отца. Да, он представитель одной из самых древнейших и благороднейших фамилий Анжу. К слову о отце - я была единственный и поздним ребенком. Мои родители и не надеялись, что у них появится продолжитель рода Меридоров, но, все-таки, Божьим чудом, такое счастье случилось. Меня оберегали, баловали, я росла в родном поместье, в постоянном соприкосновении с природой. выросла в родовом поместье. Когда мне было года три, я потеряла мать, и тем более сблизилась с отцом. Я не знала, что такое свет, все мое светлое и безоблачное детство состояло приличное образование, и... друзья, вернее сказать, один друг. Им была Жанна де Коссе-Бриссак, девочка, которая жила рядом со мной. Так длилось до весемнадцати лет.
И вот, глубоким потрясением было..., -Диана заплакала, еще раз переживая все эти моменты. Вытерев слезы, она продолжила с печальной улыбкой:
- Прошу прощения, оказывается, я так давно об этом не думала... Жизнь была мне не нужна. Но оказалось, что, когда возвращаешься к жизни (ведь вы меня оживили), то все чувства обратно возвращаются. Пока был Бюсси, я об этом не думала. Простите... Да, я продолжаю.
Это был граф де Монсоро, который охотился подлизости от нашего поместья. У меня была любимая лань - Дафна, и вот, на одной охоте, помню, я увидела, что он погнался за ней. Я бежала, кричала, "Граф, пощадите!". Скорее всего, он это слышал. Бессильная, я услышала предсмертный крик Дафны и упала на землю, рыдая. Этот человек вызвал во мне глубокое презрение.
Потом мы с отцом поехали на бал в Анжер, и там меня впервые увидел монсеньор герцог Анжуйский. Было видно, что он в меня влюбился. Он решил сделать меня своей любовницей. Отец хотел отвезти меня в замок его родственницы, но по дороге нашу кареты захватили люди в масках, которые заявили, что меняют маршрут. Мы ездили кругами, чтобы запутать меня. Выйдя, нас со служанкой пригласили в покои. Оказавшись в комнате, мы сразу же проверили все варианты, можно ли бежать. Мы узнали в нашем "жилище" замок Анжуйского. Одно окно было не закрыто, мы обрадовались. Однако выглянув, лишь усмехнулись - там пруд. Решили с горя поесть, и в своем хлебе я нашла записку о том, что "Доброжелатель" спасет меня сегодня, прежде чем герцог Анжуйский явится в замок. Весь вечер я гадала, кем бы мог быть этот "доброжелатель".
Ха, если б я знала, что это граф де Монсоро! Он опоздал, постучался в наше окно, сидя в лодке, и, показывая на всадников, сказал, что это едет брвт короля. Взамен того, что он спасет меня, он сказал, что я должна выйти за него замуж. Он очень меня любил, так, как я его ненавидела. Я сказала, что не уверена, может, он не действует в интересах моего отца. В ответ Монсоро усмехнулся и подал письмо отбатюшки, который заклинал меня делать так, как говорит граф. Отец всецело ему доверяет.
Он спас меня прежде чем всадники вступили в замок. Я потеряла в пруду свою вуаль. Герцог Анжуйский выглянул в окно, и его пронзительный крик резал тишину. Это он смотрел на вуаль, решив, что я выпрыгнула из окна, предпочтя смерть позору. Монсоро верно сказал, что мы выиграем время - Анжу будет искать мое тело.
Вместо того, чтобы везти меня к отцу, я очутилась в Париже, в снятом доме. Я заявила, что хочу увидеть отца, и уж тем более не выйду замуж пока не увижу его. В ответ - презренное молчание, а потом письмо... Отей умоляет меня стать господой де Монсоро. Свадьба состоялась. Мою судьбу просто разыграли.
Мы со служанкой испугались, когда в один день, день, когда Монсоро не было, кто-то снял слепок с нашей двери. Мы поняли, что это был Анжу, или его слуга. Мы услышали из окна, что завтра они вернутся, и решили подготовиться.
На следующий день, у нашего дома четыре человека напали на одного мужчину. Сначала мы думали, что это Анжуйский, но это оказалось не так. Для мужчины последней надеждой выжить было спастись от верной смерти, откры дверь. Я открыла ее, и он, бессильный, ввалился в коридор, после чего я шустро ее закрыла и забаррикадировала.
Выждав, служанка Гертруда побежала за врачом, и им оказался Реми. Он юный, но это счастье, что талантливый, несчастного было маловероятно спасти. Завязав ему глаза, мы впустили его к раненому, потом скрыли всё. Раненого вынесли.
В один день полупьяный разгневанный Монсоро потребовал от меня первой брачной ночи. Я сказала, что пока наконец не встречусь с отцом, граф меня не увидет. Я воврем захлопнула дверь и приготовилась зарезать себя кинажалом, если только он посмеет выломать дверь. Монсоро меня знал, знал, что я непременно так сделаю, и, шепча проклятия, ушел. Но в комнате был кто-то еще - это был тот раненый, Бюсси... Мы с ним разговорились. Думаю, я вас утомила, и нет смысла рассказывать еще.. Если только... про его смерть.
В один из свиданий к нам в дом ворвались наемные убийцы -они растерзали Бюсси, а меня тоже едва не убили, но прежде чем умереть, Бюсси заколол графа де Монсоро. Это подстроил принц, сыграв на ревности Монсоро.

 Отправлено: 05.03.12 17:12. Заголовок: Стоило баронессе де ..

Стоило баронессе де Меридор начать рассказ о своей жизни, как Антрагэ стал слушать её столь же внимательно, как и она - его. Сначала она поведала ему о безоблачном, несмотря на смерть матери, детстве, но потом... потом вдруг заплакала. В этот момент первым порывом молодого мужчины было обнять собеседницу, прижать к груди, погладить по голове, однако он сдержался, опасаясь спугнуть её. Вместо этого, услышав, что, когда возвращаешься к жизни, все чувства оживают и что с ней это произошло благодаря ему, произнёс:
- Прошу Вас, не плачьте! Хотя, может быть, Вам будет легче, если Вы не станете стесняться слёз. И, право, не стоит извиняться, как, впрочем, и благодарить меня. Я сам переживаю подобное теперь и могу сказать, что не менее благодарен Вам.
После этого Шарль замолчал, а молодая женщина продолжила своё повествование, и он понял, почему она сначала расплакалась, не договорив. Её спокойную и счастливую жизнь нарушил граф де Монсоро. Да, может, Антрагэ как мужчине и охотнику было трудно понять страдания Дианы из-за убитой лани, но то, что господин де Монсоро фактически силой заставил девушку стать его женой, Шарлю не понравилось. Он и раньше считал, что для такого, мягко говоря, не слишком симпатичного, да ещё и худородного человека, как главный ловчий, столь прекрасное создание - слишком дорогой подарок. А принуждать женщину к любви силой - этого Антрагэ не мог принять. Он придерживался того принципа, что женщин надо покорять иным способом, не прибегая к насилию, и потому, даря любовь, сам был любим многими, от знатных дам до хорошенькой продавщицы гравюр с улицы Сен-Дени. Впрочем, в отличие от графа де Монсоро, жениться Шарль тогда не собирался, а потом... потом ему не то что жениться - жить не хотелось, лишь в последнее время у него появилось желание остаться на этом свете...
А Диана, меж тем, рассказывала о той роли, которую сыграл в её жизни герцог Анжуйский. Да, принц и раньше искал себе любовниц среди фрейлин и не только, даже к родной сестре, королеве Наваррской, у него, по слухам, была какая-то небратская привязанность. А тут захотелось сделать любовницей девушку чистую, неискушённую. Вот только почему, если Его Высочеству так нравилась баронесса де Меридор, не был расторгнут её брак с графом де Монсоро, даже более того, она была представлена всему двору в качестве жены главного ловчего? Вопросы, вопросы...
Между тем, повествование Дианы подходило к концу, и Шарль узнал, при каких обстоятельствах познакомилась она с Бюсси. Ну а потом он услышал такое... В это он не мог поверить, даже зная (или думая, что знает) герцога Анжуйского и судьбу Ла Моля и Коконнаса. Кроме того, Антрагэ желал прояснить и другие моменты повествования, да и просто поддержать собеседницу. Поэтому, дождавшись завершения рассказа молодой женщины, он произнёс:
- Я очень сочувствую Вам, ведь Вы столько пережили. А знаете, мой друг Ливаро рассказал мне и Бюсси, что однажды вечером, возвращаясь от одного своего родственника, ехал Меридорским лесом и вдруг услышал крик, а потом мимо него пронесся белый иноходец без всадника. Ливаро погнал своего коня в ту сторону, откуда раздавались крики, и вдалеке увидел мчавшегося, как вихрь, всадника на вороном коне. Этот всадник зажимал рот женщине, брошенной поперёк седла перед ним. Теперь я точно знаю, что этой женщиной были Вы. Мой друг достал охотничью аркебузу и прицелился во всадника, но, к сожалению, когда он спустил курок, фитиль потух и выстрела не произошло. А жаль. Сам бы я никогда не стал добиваться Вашей любви путём похищения. Впрочем, тогда я не стремился жениться. Вообще ни на ком. Не знал, из кого выбрать. А потом это потеряло всякий смысл... Что же касается той ночи, когда Бюсси попал к Вам, то о подробностях её я узнал лишь сегодня от Вас. Перед этим на балу миньоны бросили ему вызов, и мы хотели пойти с ним, потому что были уверены: на Бюсси устроили засаду. Но он отказался, потому что должен был явиться на важную для него встречу, и непременно один. А на следующий день мы узнали, что наш друг был ранен, однако и миньонам от него досталось. Но я не подозревал, что Вам и молодому лекарю он был обязан жизнью. Более того, Бюсси скрывал от нас любовь к Вам, хотя раньше был куда более откровенным... Как, впрочем, и мы с ним, - мысленно прибавил Шарль, ведь он-то не рассказывал другу о заговоре в аббатстве Святой Женевьевы. Впрочем, на этой мысли он долго не задержался и продолжил:
- О многом мы стали догадываться сами, но не верили, что Бюсси любит Вас по-настоящему, ведь он был столь обласкан женщинами, что ему это просто наскучило. А оказалось, что ради Вас он готов был отдать жизнь… и отдал. Вот только… Я верю, что принц хотел завладеть Вами, но натравить Монсоро на Бюсси? Ведь он не любил Монсоро и был бы рад его смерти. К тому же в праздник Святых Даров Монсеньор упал в обморок во время шествия, нам втроём пришлось приводить его в чувство… Да и способствовать убийству нашего друга накануне дуэли, где мы должны были драться с миньонами короля… Впрочем, я расскажу по порядку обо всём, что случилось в тот день и в день дуэли, пусть даже и мне, и Вам будет больно от этого, а Вы судите.
И Шарль, налив себе бокал вина и быстро осушив его, стал ждать знака, чтобы начать свой рассказ.

 Отправлено: 06.03.12 16:28. Заголовок: - Да, -согласилась г..

- Да, -согласилась госпожа Диана, -похоже, что этой дамой была я... Скорее всего, это случилось после того, как граф вызволил меня из тюрьмы герцога Анжуйского, но решил привезти меня к клетку парижскую...
И тут еще спустя минуту только благодаря Шарлю внезапно прояснилось еще кое-что...
- Так, значит, это миньоны хотели его убить! Их было четверо, так?
И, тем не менее, я с вами не согласна. Я с удовольствием вас послушаю.

 Отправлено: 08.03.12 04:25. Заголовок: - Да, их было четвер..

- Да, их было четверо. Четверо против одного. Мы хотели отправиться туда с ним, но переубедить его было невозможно... А тогда, когда мы ещё были в Анжере, Бюсси опять бросил вызов всем четверым сразу. Я не знаю о причине, но, скорее всего, они его серьёзно оскорбили. Вызов тогда передавал миньонам господин де Сен-Люк. Мне неизвестно, почему Бюсси доверился именно ему. Может, потому, что господин де Сен-Люк - муж Вашей подруги. Надеюсь, Вы объясните мне. А впрочем, я продолжаю, - тут Антрагэ снова налил себе немного вина, отпил из бокала и продолжил:
- Королевские фавориты вызов приняли, но пожелали, чтобы на дуэль Бюсси явился не один, а с нами. После нашего возвращения в Париж мы с ними договаривались о поединке и тянули жребий. Бюсси, я знаю, мечтал, что противником его станет граф де Келюс, однако по жребию Жак де Леви достался мне. Не скрою, я тогда обрадовался, ведь у меня появилась возможность отомстить Келюсу за попытку арестовать меня. А вот Бюсси был разочарован. Поскольку Ливаро и Рибейрак по жребию получили тех противников, каких хотели, ему пришлось довольствоваться д'Эперноном, который владел шпагой хуже других миньонов и к тому же не отличался храбростью. Мы понимали Бюсси, ведь он желал бы более серьёзного противника, однако при этом радовались, что для него поединок будет лёгким, ведь в таком случае он мог бы помочь и нам, хотя мы, безусловно, рассчитывали и на свои силы. Но, как оказалось, радость наша была напрасной, а жребий стал роковым.
Шарль вновь прервал своё повествование, допил вино из бокала, потом заговорил снова:
- За день до поединка, в праздник Святых Даров, мы все были в Лувре. Рибейрак рассказывал нам, что накануне ночью ему снова пришлось выпрыгивать из окна возлюбленной. Раньше ему мешали миньоны, а в тот раз - муж красавицы. Мы все весело смеялись... Как же мне не хватает этого веселья теперь... Но я продолжу.
Некоторое время спустя мы услышали, как король приказывает главному ловчему подготовить охоту в Компьени. А потом король с королевой, принц и весь двор отправились в Сен-Жермен-л'Оксерруа. Помню, в церкви Ливаро и Рибейрак были так погружены в молитву... Рибейрак особенно... А вот Бюсси, кажется, думал о другом... Позже появился Реми, преклонил колени рядом со своим господином и передал ему какую-то записку. Я сделал вид, что всё ещё погружён в молитву, а сам решил посмотреть, что это за записка. Прочесть не удалось, но я понял, что она от Вас, да и по лицу его можно было догадаться о важности этой записки для него. А потом, когда молитва закончилась и все стали покидать церковь, Бюсси захотел о чём-то говорить с Его Высочеством. Мы ожидали Монсеньора на улице, поэтому не знаем, о чём был разговор, но, когда он закончился, наш друг вместе со своим лекарем покинул церковь и куда-то ушёл. Мы же продолжили участие в шествии. Вдруг, когда совсем немного оставалось идти до аббатства Святой Женевьевы, принцу вдруг стало плохо. Ливаро, Рибейрак и я еле успели подхватить его. Правда, вскоре Монсеньор пришёл в себя, однако был вынужден покинуть шествие, и мы с ним. Мы были готовы сопровождать нашего сюзерена до дворца, однако он отпустил нас, сказав, что доберётся туда сам, с Орильи. Мы же сначала разошлись по домам, а потом Ливаро и Рибейрак, взяв с собой слуг и всё необходимое, пришли ко мне, ведь мой дом был расположен поблизости от поля боя. Нам надо было поужинать и хорошенько выспаться перед поединком. Но для начала каждый решил неотложные дела. Рибейрак написал письмо матери. Она ведь, пока мы принимали участие в шествии, явилась в Париж для получения пенсии как вдова верного слуги короля, ведь муж её погиб на войне, как и мой отец. И в тот момент, когда Рибейрак покидал свой дом, туда подъехала карета его матери. Они толком не поговорили, он сам рассказал мне это, и поэтому, когда мы были у меня, он написал ей письмо, в котором высказал всё, что не смог высказать за безумно короткую встречу, и велел слуге отнести послание в его дом. А Ливаро принялся составлять завещание. Я знал, в случае его смерти всё отойдёт его отцу и матери, а также сестре. Незадолго до дуэли мой друг получил от неё письмо, в котором она сообщала, что родила третьего ребёнка. Знаете, она чем-то на Вас похожа, только с более счастливой судьбой... и очень любила своего брата, просила тогда, чтобы он берёг себя... Ну а я решил заняться делами сердечными. Как теперь поживает милая девушка с улицы Сен-Дени? Скучает ли по мне? Не знаю. Впрочем, теперь это неважно.
Когда каждый сделал своё дело, мы поужинали, а затем легли спать. Один из стремянных - слуга Рибейрака, прекрасный охотник и искусный оружейник, весь день напролёт чистил, полировал и натачивал наше оружие. Он же и разбудил нас на рассвете. В результате в три часа утра мы были уже на ногах, свежие, в хорошем настроении и прекрасно вооружёнными. Однако нам ничего не было известно о нашем друге. Мы послали слугу во дворец герцога Анжуйского, но Бюсси там не было. Он заезжал во дворец, чтобы сообщить ночной пароль, но вскоре оттуда уехал. Поэтому мы решили, что Бюсси дома, и пошли к нему. Но оказалось, что его и там нет. Дворецкий сообщил, что его господин ушёл из дома накануне поздно вечером вместе с Реми, оба были при шпагах. Я тут же вспомнил о приказе короля и о записке и догадался, куда направился наш друг, о чём и сообщил Рибейраку и Ливаро. Помню, Рибейрак показал на себе все очертания Вашей прелестной фигурки. Простите его, ведь его больше нет в живых...
Бывший анжуец вздохнул. Видно было, что ему тяжело продолжать рассказ. Некоторое время он сидел молча, смотря куда-то мимо Дианы, однако затем всё же продолжил:
- Вспоминаю, как мы шутили и смеялись тогда. Кто бы мог подумать, что совсем скоро нам будет не до смеха...
Но вот что было дальше. Мы отправились к месту поединка, уверенные, что Бюсси, коль скоро он отправился к Вам, догонит нас, ведь Вы жили совсем рядом с Конским рынком. Однако, дойдя до улицы Сен-Катрин, мы обратили взгляд к Вашему домику, размышляя о том, что Вы наверняка не единожды подойдёте к окну, чтобы посмотреть на дуэль. И тут мы заметили, что окно открыто, а под ним стоит лестница. Это нас удивило, и мы свернули к дому, чувствуя, что сделаем какое-то важное открытие. Оказалось, не только мы удивились: крестьяне, проезжавшие мимо на своих повозках, тоже внимательно смотрели на дом, а кое-кто, как и мы, подошёл к дому, чтобы посмотреть повнимательнее.
Около балкона мы обнаружили ещё одну лестницу и спросили стоявшего поблизости огородника, не он ли её притащил. Он сказал, что нет, и попросил нас взглянуть наверх. На ступеньках и балконе были пятна засохшей крови. Мой паж, меж тем, сообщил, что дверь дома взломана. Всем нам стало как-то не по себе. Я решил заглянуть внутрь и быстро поднялся по лестнице на балкон, попутно заметив, что в нескольких местах выбиты стёкла. Я заглянул в комнату... и с диким криком отшатнулся. Внутри, на полу, горы трупов, и всё залито кровью... Ливаро поднялся наверх, думая, что со мной что-то случилось, а Рибейрак остался внизу, опасаясь неожиданного нападения.
Мы вошли в комнату. Повсюду виднелись следы страшной битвы, которая, судя по всему, разыгралась там ночью. На полу целое море крови... Мы старались ступать осторожно, чтобы не замочить сапог. Гобелены на стенах изрублены шпагами и прострелены пулями. Балдахин на кровати сломан. Мебель, разбитая и измазанная кровью, валяется на полу вперемежку с изуродованными телами и клочьями одежды. Вот только кто с кем бился, было не понять. И тут я обнаружил на полу Реми. Его лицо и грудь были залиты кровью, он не шевелился, не дышал. Дотронувшись до него, я почувствовал, что он холодный, как труп, и решил, что он уже умер. Теперь знаю, что ошибался.
Шарль опять замолчал: ему было очень тяжело переживать всё заново. И всё же он нашёл в себе силы продолжить:
- Ливаро увидел распахнутую в коридор дверь; пятна крови свидетельствовали, что и по другую её сторону шла борьба. Мой друг пошёл по этим следам до лестницы, ведущей во двор, а я почему-то решил направиться в соседнюю комнату. Там тоже было всё в крови. У входа в комнату лежал человек. По виду он точно не был похож на дворянина. Склонившись над ним, я понял, что в нём ещё теплится жизнь, но, судя по его ранам, жить ему оставалось недолго. Я спросил, что произошло в доме. Он назвался одним из людей Монсоро и сказал что-то про Бюсси. Говорил он уже невнятно, поэтому я с трудом разбирал слова... Только потом, когда остался совсем один, понял, что это всё были наёмники, посланные, чтобы убить Бюсси, а тогда об этом не подумал. Зато меня насторожил рассказ умирающего о том, что прийдя на некоторое время в себя, он увидел человека в маске, по виду - дворянина. Этот человек огляделся вокруг с брезгливым видом, а потом убежал, по дороге наступив в лужу крови на полу.
Больше ничего я от раненого не добился. Он умер, а я пошёл по кровавым следам к распахнутому окну, склонился над подоконником и... лучше бы я этого не видел! Взгляд мой упал на садовую ограду. Бюсси висел на ней, и я сразу понял, что он мёртв. Тут прибежал Ливаро и тоже всё увидел. Он бросился из дома во двор, захватил с собой Рибейрака, и они прошли через калитку в садик. Я продолжал стоять у окна и, как завороженный, смотреть на ограду. Теперь мы осознали, что пока мы рассуждали, что Бюсси хорошо проводит время с Вами, он давно уже был убит... убит предательски. Рибейрак и Ливаро крикнули мне, что у него всё тело исколото кинжалами, в груди две пули... Простите, что говорю Вам об этом, но Вы, наверное, сами всё видели... И тут Ливаро ещё закричал, что чуть не споткнулся о труп Монсоро, который валялся прямо под окном. А я услышав это, стал бегать по всему дому, надеясь найти Вас, но Вас нигде не было. Я звал Вас, но на крик отзывались лишь простолюдины, толпившиеся на улице. Поэтому я решил спуститься вниз, к друзьям. Они были в отчаянии, особенно Рибейрак, и было отчего. Ведь из нас всех Бюсси был самым опасным противником, и его убили как раз накануне дуэли, и теперь нас осталось трое против четверых. Но главное, Бюсси был нашим другом, потеряв его, мы лишились части себя. Однако не было времени предаваться отчаянию. Ведь нам предстоял бой насмерть в невыгодных условиях, и теперь у нас появилась новая цель - отомстить. Как нам казалось, покарать надо тех, кто ждёт нас в Турнельском загоне для скота. Кто-то посчитал, что нужно пойти с жалобой к Его Высочеству, но я твёрдо решил, что мстить мы будем сами. Подойдя к Бюсси и сняв берет, я коснулся губами губ друга и смочил шпагу его кровью. Тогда я дал клятву, что эта кровь будет смыта лишь кровью его врагов, и убрал шпагу в ножны. Ливаро и Рибейрак тоже поклялись убить или умереть.
Да, теперь поединок становился для нас гораздо опаснее, но мы верили, что Господь дарует силу невинным. Попрощавшись с Бюсси, мы покинули дом и вместе со слугами и пажами поспешили к месту предстоящей дуэли. Я надеялся, что Рибейрак сумеет на время поединка избавиться от переживаний, а он и вправду как будто успокоился...
Подойдя к загону, мы увидели, что миньоны со своими пажами и слугами уже с нетерпением ждут нас. Мы были настолько смущены опозданием, что пустились бегом. А дальше... Дальше я расскажу Вам о поединке.
Однако продолжить Антрагэ был не в силах. На некоторое время он просто замер в кресле, смотря куда-то в стену. Он словно бы находился не в нынешнем доме Дианы, а там, в том загоне, и заново переживал всё... Через некоторое время граф налил себе вина, быстро опорожнил бокал и выжидающе посмотрел на собеседницу, не даст ли она знака продолжать.

 Отправлено: 08.03.12 19:08. Заголовок: Пока граф рассказыва..

Пока граф рассказывал, Диана рыдала, закрыв себе глаза. Потом, когда Антрагэ прервался, она слегка подняла руку, прося разрешения сказать, и уже после произнесла:
- Дорогой Шарль, я... Я могу дать Вам клятву, что проишествие с наемниками подстроил монсеньор герцог Анжуйский. Он рассказал о наших отношениях с Бюсси графу де Монсоро. Анжу хотел избавиться от опасного соперника с помощью ревности. Так всегда делают подлые люди. Я вам клянусь...
Но, продолжайте же, молю вас! Возможно, есть еще люди, которые помимо наследного принца преследовали свои цели.

 Отправлено: 09.03.12 03:04. Заголовок: Шарль был настолько ..

Шарль был настолько погружён в воспоминания о прошлом, что, лишь прервавшись, он заметил, что госпожа Диана плачет, услышал её рыдания. Граф был готов прекратить свой рассказ, уверенный, что из-за него ей так плохо. Кроме того, ему снова захотелось прижать молодую женщину к груди, утешить... Однако в этот момент она заговорила, и Антрагэ вновь услышал то, что опасался услышать: герцог Анжуйский действительно натравил Монсоро на Бюсси. Диана давала клятву, что это было именно так, и просила верить ей. Бывший анжуец вспомнил о другой подобной клятве, данной ему четыре года назад. Граф де Келюс, умирая, клялся, что не виновен в смерти Бюсси, и просил поверить ему. Шарль тогда ответил, что верит его словам, и теперь он должен был поверить собеседнице. Но как? Как всё это принять?
Глубоко вздохнув, Антрагэ произнёс:
- Простите, что мой рассказ вызвал у Вас слёзы. Но если бы Вы знали, сколько слёз пришлось пролить мне, оплакивая моих друзей... А теперь Вы даёте мне клятву в том, что всему виной герцог Анжуйский, и просите Вам поверить. Я знаю, я должен, но это значит, что... что Ливаро и Рибейрак тоже были принесены в жертву... Жертвой мог бы стать и я, если бы не... Значит, мы верой и правдой служили подлому человеку? Скажите, госпожа Диана, как это принять???
Антрагэ побледнел, он тяжело дышал. Видно было, что ему действительно тяжело принять всё услышанное. Однако через некоторое время, немного успокоившись, он заговорил снова:
- Но я продолжу. Когда мы прибыли на место дуэли, граф де Келюс заявил, что ему и его друзьям пришлось нас ждать. Мы извинились и ответили, что пришли бы раньше их, но ждали Бюсси. И тут д'Эпернон сказал такое... Он сказал, что нашего друга, верно, придётся тянуть на поединок за уши! А Шомберг заявил, что он и его друзья готовы подождать ещё, если понадобится. Я ответил, что Бюсси не придёт. Миньоны, кажется, были удивлены этому, кроме д'Эпернона. Когда он узнал, что по жребию его противником стал де Бюсси, то чуть не плакал, а тут вёл себя так нагло, развязно! Сказал, что, верно, храбрейший из храбрых струсил. Даже Келюс ему возразил, что быть этого не может, а Можирон поинтересовался, почему всё-таки Бюсси не придёт. И тогда я ответил, что его предательски убили. На лицах миньонов отразилось удивление, которое, как я понял потом, было искренним, но тогда я думал, что это лишь притворство. Д'Эпернон же удивлён не был, его лицо выражало сомнение. И тогда я показал всем шпагу и сказал, что мои слова о том, что Бюсси мёртв, так же верны, как и то, что это его кровь на моей шпаге, после чего убрал оружие в ножны. И тут не выдержал Рибейрак, а ведь он всегда был таким разумным, таким спокойным... Он попытался броситься на миньонов, мы с Ливаро еле-еле сумели его удержать. Он вырывался и кричал, что изрубит всех их на куски и что кровь Бюсси взывет к отмщению. Впрочем, Ливаро и я тоже были уверены, что убийство было выгодно королевским фаворитам. Мы все даже и не предполагали тогда, что Монсоро вернулся домой специально, чтобы убить Бюсси, зато были уверены, что и тот, и другой погибли по вине миньонов, ведь они, по нашему мнению, сделали бы всё, чтобы облегчить себе условия поединка. Тем более что, как рассказал мне тот человек перед смертью, у Вас в доме побывал кто-то из них. А тут ещё д'Эпернон так храбро рвался в бой, заявляя, что он и его друзья не виноваты, что нас осталось трое, и я воскликнул в ответ, что это именно их вина, ведь кому-то было выгодно, чтобы Бюсси лежал в могиле, а не стоял на поле боя. И тут граф де Келюс вдруг потребовал, чтобы д'Эпернон ушёл, и сказал, что дуэль будет трое на трое, а ещё что он и другие миньоны оплакивают Бюсси так же, как и мы, и пусть, увидев, как они сражаются под открытым небом, под взглядом Господа, мы рассудим, являются ли они убийцами. А вот Шомберг выкрикнул, что сначала он нас просто ненавидел, теперь же мы ему омерзительны. Я со злости ответил, что час назад просто бы убил их всех, а теперь изрублю их на куски. А затем все мы начали раздеваться до рубашек. Д'Эпернон явно не оставлял попыток всё же принять участие в поединке, однако его увёл вовремя появившийся Шико, шут короля. Они отошли в сторону, вместе со всеми слугами и пажами, и стали наблюдать, а мы встали в позицию и, отсалютовав друг другу, начали поединок. И на этой дуэли я был лишён возможности прийти на помощь друзьям. Да, мне удалось несколько раз ранить графа де Келюса, а потом и выбить у него из левой руки дагу, однако сдаваться он упорно не желал и снова и снова бросался в атаку, я умело парировал, хотя один раз ему всё-таки удалось меня слегка оцарапать, и сам атаковал, нанося ему удары в грудь. Под часть из них он подставлял незащищенную левую руку, вскоре вся она покрылась кровью, как, впрочем, и рубашка на груди. Вот только раны его были недостаточно серьёзными для того, чтобы он прекратил поединок, и я был вынужден лишь мельком наблюдать за тем, что происходит между Ливаро и Шомбергом, Рибейраком и Можироном. Все четверо были ранены, но не тяжело. Как вдруг... Рибейрак, всегда такой хладнокровный в бою, тут словно обезумел - и от ран, и от того, что друг, которым он так дорожил, был предательски убит. В короткое мгновение передышки я заметил, что он начал беспорядочно наносить маркизу де Можирону удары дагой, словно уверенный, что мстит именно убийце Бюсси. На мгновение я подумал, что такое безумие опасно для самого Рибейрака, но как было вразумить его, если я не мог сбрасывать со счетов графа де Келюса? А потом до меня донёсся дикий крик, словно нечеловеческий, однако я понял, что это кричит Ливаро. Он упал на землю, истекая кровью, а я не мог ему ничем помочь. Тут ещё д'Эпернон закричал: "Браво, Шомберг!" А я даже не имел возможности заткнуть ему рот. Меж тем, Рибейрак бросился на помощь Ливаро и сцепился с Шомбергом, Можирон умер к этому времени. А через несколько мгновений я увидел, как Рибейрак со стоном падает на колени, пытаясь левой рукой зажать рану на животе. Я знал, что мои друзья умирают, но тогда не было времени предаваться скорби, как и реагировать на торжествующие крики д'Эпернона. Тем более что ко мне бежал Шомберг, а Келюс не желал сдаваться, и это значило, что мне предстояло драться против двоих. Меж тем я, хоть и был почти невредим, начал уставать, но просить пощады не имело смысла, да я и не хотел. Но в то мгновение, когда я уже приготовился подороже продать свою жизнь, Ливаро, весь в крови и грязи, вдруг вскочил, бросился к Шомбергу и вонзил ему в грудь кинжал. Оба повалились на землю мёртвые. А потом умер и Рибейрак, благодаря Ливаро за то, что отомстил за него. И перед смертью он был так спокоен, будто стал прежним, и улыбался... Я и Келюс остались вдвоём, наш поединок ненадолго прервался. Осознав, что потерял всех своих друзей, я захотел сохранить жизнь хотя бы своему противнику, тем более что огонь мести начал затухать. Я пытался убедить его сдаться, говоря, что на нём живого места нет, а я почти невредим. Он желал, утверждая, что при нём осталась ещё его шпага. Я, разозлившись на его упрямство, крикнул, что теперь её у него не будет. Поединок возобновился, и я сначала выбил у Келюса из руки шпагу, а затем вонзил свою шпагу ему в грудь - ту самую шпагу, которую я смочил кровью Бюсси... шпагу, которой поклялся заколоть его убийцу... Граф повалился на землю, к нему бросился Шико. Я убрал своё оружие в ножны. Д'Эпернон в это время, кажется, удрал, наверное, думал, что я убью и его. Впрочем, тогда мне было не до него. Я смотрел на раненного, истекающего кровью Келюса, которого поддерживал Шико. Граф стонал от боли, а потом вдруг заговорил со мной. Он клялся честью, что не виновен в смерти Бюсси, как и Вы теперь клянётесь, что в ней виновен герцог Анжуйский, и я тогда поверил ему... как должен был поверить Вам. Более того, я осознал, что погибшие Можирон и Шомберг также не убивали моего друга. Несколько мгновений я смотрел то на мёртвых друзей и их противников, то на Келюса... Его шёпот вывел меня из оцепенения. Граф умолял мне бежать, ведь король не простил бы мне гибель его друзей. А я не желал оставлять его без помощи даже под угрозой эшафота. Тогда уже Шико начал убеждать меня бежать, говоря, чтобы я не искушал Бога, ведь если меня один раз спасло чудо, то я не должен требовать двух чудес за один день. А Келюс... он знал, что по праву победителя я должен был забрать его оружие, и поэтому просил, чтобы я покончил с ним или оставил ему его шпагу. Я пообещал, что она останется с ним. На его глазах блеснула слеза, он прошептал, что мы могли бы быть друзьями, а я ответил, что гордился бы этой дружбой, и пожал ему руку... в последний раз... Однако Шико вновь посоветовал мне бежать, говоря, что я стою того, чтобы жить. Я спросил о своих товарищах, ведь я не мог бросить их на земле в загоне... Шико поклялся, что позаботится о них так же, как и о друзьях короля. Тогда я подошёл к мёртвым Шомбергу и Можирону и забрал их шпаги, которые по праву победы должны были достаться моим друзьям, если бы те были живы. Эти шпаги до сих пор у меня... А потом я, попрощавшись с погибшими друзьями, машинально закутался в плащ, поданный стремянным, который забрал остальные мои вещи, и скрылся через ворота Сент-Антуан, сопровождаемый стремянным и пажом. Мне надо было бежать из Парижа, но для этого требовалось взять всё необходимое, поэтому мы направились в мой дом на улице Кокийер, благо идти было недалеко, а прохожие, если они и появлялись в этот час на улице, толпились возле Вашего дома, им не было дела до меня. И хорошо, ведь тогда только благодаря моим людям я смог беспрепятственно покинуть место дуэли и добраться до дома, потому что мне было совершенно всё равно, арестуют меня или нет. Снова и снова я думал о погибших друзьях, об умирающем Келюсе, который мог бы стать мне другом, и о том, что тёплое летнее утро, начавшись с веселья, принесло столько боли... Поверьте, сударыня, в моей душе тогда, казалось, всё умерло. Если бы меня в тот день бросили в Бастилию, я бы благословил того, кто сделал это. Даже если бы мне надели испанские сапоги, как бедняге Ла Молю или раздробили бы все кости, я бы и этого не почувствовал, ведь душевные муки были гораздо сильнее! Вот только слуги мои не хотели, чтобы я погиб. Они собрали необходимые вещи и провизию, а также оседлали лошадей, ведь нам предстоял долгий путь в Анжу, в одно из моих поместий. Часть слуг осталось в доме, одного из них я послал с запиской к моему брату Шарлю, капитану королевской гвардии, чтобы он позаботился о доме. Продать особняк я не мог, ведь это память об отце, поэтому передал его брату. Всё равно мне вряд ли придётся туда вернуться. Ну а потом... потом я скакал в Анжу. Меня не преследовали, а впрочем, тогда мне это было безразлично. Всю дорогу я вспоминал то роковое утро. Тогда мы проснулись, мечтая о победе над королевскими фаворитами. И вот победа одержана, но цена оказалась страшна! И радости нет, потому что не с кем её разделить. Да, я раньше уже терял близких людей: рано лишился отца, потом потерял мать, а несколько лет назад - брата. Я участвовал в войнах и дрался на дуэлях, не раз видел смерть, но никогда ещё, клянусь Вам, мне не было так больно. Лишившись друзей, я сам будто хоронил себя, я превратился в затворника, я готов был уйти в монастырь, хотя раньше рассмеялся бы в лицо тому, кто сказал бы мне, что я стану монахом. Одно время я даже пытался утопить горе в вине, надеясь, что этот напиток даст мне забвение. Но забыться я не мог! В памяти каждый раз всплывали образы моих друзей! Вспоминались весёлые пиры и такие же весёлые беседы, охоты, балы и прочее... Всё это не давало мне покоя и во сне. И вот однажды, в одну из бессонных ночей, я осознал, что если мой друг Ливаро умирая, спас мне жизнь, а мой противник, граф де Келюс, и шут Шико посоветовали бежать от королевского гнева, то они действительно хотели, чтобы я жил. И я понял, что цель моей жизни - месть. Месть прежде всего за Бюсси, ведь его смерть свела с ума Ливаро и Рибейрака, они не смогли сражаться так хладнокровно, как прежде, и погибли. Но кому мстить? Я начал прокручивать в памяти события того утра и вспомнил слова умирающего наёмника. И тогда я понял, что Монсоро вовсе не уехал в Компьень, он действительно решил убить любовника своей жены. А ведь в день дуэли мы об этом и не подумали, потому что были уверены, что от Бюсси избавились миньоны, опасаясь столь грозного противника. Теперь же я не понимал лишь одного: знал ли Монсоро заранее, что это Бюсси ходит к Вам, и кто сказал ему это.
Думал я и о том человеке, которого видел в Вашем доме тот наёмник. Если незнакомец был дворянином, а в доме на улице Сент-Антуан его видели накануне дуэли, то это был кто-то из миньонов. Это не мог быть Келюс; Можирону и Шомбергу тоже нечего было делать там, тем более что последний скорее бы попытался, как он выражался, выпотрошить Бюсси самостоятельно, а не прибегать к помощи убийц. А вот д'Эпернон... У меня нет доказательств, но ведь он знал, что не победит, а умирать ему не хотелось, вот он и решил погубить лучшего из нас. Однако тогда мне было непонятно, как мог д'Эпернон узнать о Вас с Бюсси и рассказать об этом главному ловчему, который уж точно не был другом для королевских фаворитов. А если, как Вы говорите, Монсоро узнал обо всём от принца, то что же там делал д'Эпернон? И почему, видя, как эти головорезы убивают дворянина, он, сам дворянин, не бросился ему на помощь? Чтобы получить ответы на свои вопросы, а ещё для того, чтобы вызвать его на поединок - хотя бы за его бездействие и за оскорбительное поведение на той дуэли, - я и вернулся в Париж, перед этим совершенствуя своё искусство фехтования. Здесь я снял дом, довольно скромный для меня, чтобы не привлекать лишнего внимания, и стал разузнавать, как изменилось положение д'Эпернона за эти четыре года. Оказалось, что он достиг таких высот, которые не снились его покойным друзьям. Он - герцог и пэр, любимец короля, он может позволить себе то, что не простят новым фаворитам - братьям Жуайезам, моим родственникам. Говорят, король даже едва не женил его на своей малолетней племяннице. Да, он высоко взлетел, однако мне было всё равно, я готов был повергнуть его с этой высоты и искал на балу, но его там не было. Зато я встретил Вас. И Вы говорите мне, что убийца - тот, кто стоит выше королевского фаворита, тот, кого я не имею права вызвать на дуэль, - принц крови и мой сюзерен. Вернее, бывший сюзерен, ведь за эти годы он и не вспомнил обо мне.
Закончив рассказ, некоторое время Шарль молчал, потом заговорил о другом:
- Я почему-то надеялся, что граф де Келюс всё-таки жив. Напрасно! Через месяц после дуэли он умер от ран, умер на руках у короля... Его, как и других погибших фаворитов, похоронили в церкви Сен-Поль-де-Шан. За день до бала я был там, видел прекрасные надгробья из мрамора... Верно, сам король позаботился... И в тот момент я подумал, что же стало с моими погибшими друзьями? Предали ли погребению их тела? Об этом мне мог бы рассказать Шико, ведь он обещал позаботиться о них, как и о друзьях короля, но, к сожалению, королевский шут скончался, пока я жил затворником в своём поместье. Да, мать Рибейрака была в Париже, она позаботилась бы о сыне... У Ливаро тоже были родные, которых наверняка известили... Но где похоронили моих друзей? И знал ли о судьбе Бюсси кто-нибудь из его родных? Предали ли его тело земле? Я всё бы отдал, чтобы прийти на его могилу.
После этого Антрагэ замолчал и некоторое время сидел без движения, уставившись в одну точку. Ведь только что он словно заново пережил и гибель Бюсси, и дуэль, а теперь переживал и внутреннюю борьбу, ведь теперь получалось, что он, человек с богатым жизненным опытом, не распознал коварства принца, а юная девушка из провинции - распознала.

 Отправлено: 10.03.12 18:16. Заголовок: - Мне жаль вам это г..

- Мне жаль вам это говорить... -прошептала Диана, -но.. Однако, получается именно так. Вы служили такому вот человеку -набравшись смл, сказала она истинную правду.
Далее баронесса услышала еще одну историю, которая была страшнее прежней. Слушая все это внимательно, как никогда, что в Диане совсем не было, после, возлюбленная де Бюсси произнесла, находясь в ужасе от своей догадки:
- Миньон Эпернон не хотел сражаться с Бюсси... Он обрадовался, что Он не пришел, ведь так?! -чуть ли не прокричала де Меридор, ломая себе пальцы. -Так, может быть, он имет отношение к той западне... А?!! Может, даже не Монсоро, а Жан-Луи это подстроил? Вы де знаете, какой он подлый и пугливый! Он не подаст руки умирающему! Или они вместе? Нет, что Монсоро, это точно. С причем здесь тогда Анжуйский? О, я никогда не разберу все это! -в горечи Диана отвернулась, налив себе еще вина.
- То, что вы пережили, было ужасным. Ваша история о том, как вы были "живым мертвецом", и как возвратились в Париж во многом напоминает мою... Теперь вы знаете, что миньоны тут ни при чем. Я тоже так считаю. Жаль, что умер Шико - тогда бы я могла надеяться, что он нам что-нибудь расскажет. А что делал месье де Шико на вашей дуэле?

 Отправлено: 11.03.12 15:02. Заголовок: - Не стоит жалеть. В..

- Не стоит жалеть. Ведь это правда, - горько усмехнувшись, ответил Антрагэ. - Нам всем казалось, что мы знаем Его Высочество достаточно хорошо, чтобы быть готовыми ко всему. Ошибка стоила слишком дорого. Подумать только, Вы, будучи неискушённой в придворной жизни и её интригах, быстрее распознали его.
Произнеся это, Шарль замолчал. Заметив же, что упоминание о д'Эперноне и его поведении на дуэли встревожило молодую женщину, он сказал:
- Я уверен, что имел. Но вот какое? Смерть Бюсси была, безусловно, выгодна ему. Правда, на дуэли он сам лишился всех друзей, но вспоминает ли он об этом? Сомневаюсь. Однако вряд ли бы д'Эпернон сам решил объединиться с господином главным ловчим, они уж точно не были друзьями. Значит, кто-то сыграл на амбициях того и другого. И, возможно, вместе мы узнаем, кто истинный виновник гибели Бюсси.
Прервавшись, граф наполнил свой бокал вином, но пить пока не стал. Вместо этого он ответил на последующие слова Дианы:
- Вы правы, наши истории похожи. Только я сомневаюсь, что Вы пытались утопить горе в вине. И не советую Вам пробовать. А что касается месье де Шико, то я не знаю истинных его намерений, но думаю, он, как верный слуга короля, пришёл тогда, чтобы проверить, является ли поединок честным, а также рассказать Его Величеству всю правду о его ходе.
Ответив на все вопросы, Шарль на некоторое время задумался, потом обратился к собеседнице:
- Сударыня, Вы дали мне возможность открыть всё, что у меня на душе, теперь и я хотел бы выслушать Вашу историю. Впрочем, если Вам больно вспоминать, не говорите ничего, но ради памяти Бюсси я должен знать правду, только так я смогу помочь Вам.